Капризная и деспотичная московская барыня списана Тургеневым со своей маменьки, это общеизвестный факт. Тургенев вырос невротиком, но, удивительно, в своих рассказах писателю удалось создать образы по-настоящему здоровых нравственно людей.Таков, например, Герасим. Не слыша от рождения, не умея облечь в речь свои чувства, этот деревенский мужик имел чувствительную, здоровую душу, способную чувствовать и любить. А также уметь меняться и приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам.
"С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчужденный несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле... Переселенный в город, он не понимал, что́ с ним такое деется <...> Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ; в полчаса всё у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел <...> Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык наконец к городскому житью".
Этот глухонемой человек не только понял свое место, но старался быть нужным и сумел обозначить свои границы. Герасим в рассказе ни секунду не был рабом, ни у барыни, ни у Господа Бога.
Капризная и деспотичная московская барыня списана Тургеневым со своей маменьки, это общеизвестный факт. Тургенев вырос невротиком, но, удивительно, в своих рассказах писателю удалось создать образы по-настоящему здоровых нравственно людей.Таков, например, Герасим. Не слыша от рождения, не умея облечь в речь свои чувства, этот деревенский мужик имел чувствительную, здоровую душу, способную чувствовать и любить. А также уметь меняться и приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам.
"С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчужденный несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле... Переселенный в город, он не понимал, что́ с ним такое деется <...> Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ; в полчаса всё у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел <...> Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык наконец к городскому житью".
Этот глухонемой человек не только понял свое место, но старался быть нужным и сумел обозначить свои границы. Герасим в рассказе ни секунду не был рабом, ни у барыни, ни у Господа Бога.